[indent]♦ Кейт родилась в Луизиане, в районе, где по вечерам на веранде слышны разговоры соседей, а с полудня начинает пахнуть жареным маслом и сигаретами. Мать умерла рано — Кейт почти не помнит её, только ощущение тепла в чужом пледе и запах лосьона в шкафу, где нельзя было прятаться.

♦ После этого они остались вдвоём с отцом. Он служил в армии, потом вернулся — с тростью, чужими глазами и тишиной, которую Кейт не всегда умела расшифровать. Но он учил её, как резать овощи, не порезавшись, как читать карты, и как держать лицо, когда страшно.

♦ У Кейт была сводная сестра, по матери, и хотя вместе они не жили, с детства оставались на связи — переписывались, звонили друг другу по праздникам, и постепенно это стало чем-то устойчивым, почти родным.

♦ Отец женился снова, когда Кейт было четырнадцать. Леона была другой — молодой, аккуратной, всегда чуть отстранённой. Кейт к ней не потянулась, и, кажется, Лео не настаивала. Они жили молча, с редкими обменами фраз и общим столом, который не становился семейным.

♦ Когда Кейт исполнилось семнадцать, отец умер. Это случилось внезапно, и никто толком не объяснил, что именно произошло. Она не задавала лишних вопросов, но с тех пор избегает разговоров об этом, как будто слова могли бы что-то исправить.

♦ После его смерти Кейт осталась жить с Леоной, потому что не знала, куда идти, и потому что так было проще. По-другому как будто бы и не получилось. У Лео был роскошный особняк, персонал и холодильник, всегда забитый донельзя. Несмотря на все удобства и ход времени, забить дыру внутри не получалось, и к девятнадцати Кейт, не предупредив Лео, переехала к сестре, и с тех пор живёт с ней в довольно скромной квартире, где на холодильнике висят списки покупок и старые магниты из поездок.

♦ Сейчас Кейт учится в университете на сестринское дело. Говорит, что выбрала это, потому что хочет быть полезной, хотя иногда признаётся себе, что просто не может видеть боль — и не пытаться что-то с ней сделать.

♦ Кейт бывает резкой. Сперва говорит, потом думает, а потом молчит, потому что извиняться ей всегда было трудно. Зато если человек ей дорог — она это показывает, пусть и невербально.

♦ Она не верит в духов, но перечитает все городские легенды, которые найдёт. Не боится темноты, но включает свет, когда остаётся одна. Считает, что всё, что невозможно объяснить, просто пока недостаточно исследовано. И всё же иногда, среди ночи, ей кажется, что кто-то тихо прошёл мимо закрытой двери.