Её зовут Амита Тодд.
Имя, которое редко произносят просто так — не потому что боятся, а потому что с ним связано слишком многое. Её не было слышно — не потому что она молчала, а потому что говорила тихо, точно и по делу. Она никогда не кричала о себе. Не бегала за вниманием, не размахивала флагами. Просто делала то, что умела: замечать, запоминать, просчитывать.
В школе за ней тянулся лёгкий шлейф популярности. Красивая, уверенная, одна из тех, на кого смотрят, но не приближаются слишком близко. Не потому что боятся — потому что чувствуют: что-то в ней не так.
У неё были густые тёмные волосы, всегда немного небрежно уложенные — как будто она никогда не старается, но всё равно выглядит безупречно. Глаза — выразительные, всегда чуть-чуть удивлённые, как будто мир каждый раз разочаровывает её заново. Это выражение обманывало многих. За наивной маской пряталась внимательная, слишком рано повзрослевшая девочка, которая знала гораздо больше, чем говорила.
Дом, из которого она вышла, не был тёплым. Отец — холодный, методичный, жёсткий. Мать — призрак, растворённый в своей тишине. Их не интересовали её страхи, раны, попытки. Её учили выживать не словами, а безразличием. Она училась чувствовать температуру комнаты, улавливать интонации, прятать свои реакции под кожу. Позже это стало её оружием. Научившись замечать, она начала действовать. Красота стала маской, точность — бронёй. Первая коллекция одежды принесла не столько признание, сколько скандал. Говорили, что эскизы украдены. Что она воспользовалась чужим доверием. Что её путь к славе — не путь художницы, а шарлатанки.
Она не оправдывалась.
За каждым её успехом стояли холодный расчёт, нужные знакомства, иногда — откровенные сделки. Она умела ждать, умела молчать, умела вовремя улыбнуться. Она шла вверх по лестнице, на которую другие даже не смели ступить. Иногда по чужим головам. Иногда по своим собственным остаткам.
Несколько лет назад она уехала в Нью-Йорк — город, где можно раствориться и стать кем угодно. Там её имя стало брендом, лицо — медийным, а работа — легендой. Но теперь, после всего этого, она снова здесь, в Эврика-Спрингс. Вернулась тихо, почти незаметно, как тень от собственной юности, которая, кажется, ещё дышит где-то на улицах этого города.
Иногда, когда город спит, а окна в её квартире отражают только темноту, Амита позволяет себе вспомнить. Школьный коридор. Чей-то взгляд. Слова, которые она так и не услышала — и те, что сама не решилась сказать. Там, в прошлом, что-то было. Что-то живое, мягкое, по-настоящему важное. Сейчас — только одежда, тишина и медленно горящая сигарета в полумраке.
Она не жалеет. Просто больше не верит в сказки.
И если завтра придётся снова выбирать — она выберет себя.
Потому что в этом мире никто, кроме неё, никогда не выбирал.
откуда узнали о нас? меня к вам заманили
